О нынешнем геополитическом раскладе в Закавказье и влиянии мировых и региональных держав в происходящие процессы в интервью EADaily размышляет известный тюрколог, востоковед, академик Национальной академии наук Республики Армения Рубен Сафрастян.
— Очевидно, что в последние год-два Закавказье становится для мировых центров всё более актуальным в геополитическом и геоэкономическом отношении регионом. Более того, их непосредственное вовлечение в регион может изменить судьбу не только отдельных государств, а и привести к переформатированию Закавказья в целом. Имею, в частности, в виду американский проект транспортного соединения «Маршрут Трампа во имя международного мира и процветания» (TRIPP), призванный связать Азербайджан, Армению и Турцию.
— На самом деле Закавказье открывается миру, регион вовлекается в общемировые тренды. Это — объективный процесс, вызывающий интерес со стороны различных центров силы: и тех, кто находится в непосредственной близости от Закавказья, и тех, кто далеко от него. Тем не менее, вряд ли можно утверждать, что возможно переформатирование региона. Существуют объективные процессы, которые невозможно не учитывать. В частности, фактор и историческую вовлечённость России, Ирана и Турции, то есть, государств, непосредственно граничащих с Закавказьем.
Что же касается американского проекта TRIPP, он, в первую очередь, геостратегический. Его суть в следующем. Объём торговли между Китаем и Европой огромный — 800 млрд. долларов ежегодно. Есть 3 сухопутных коридора, потенциально связывающих Восток с Западам. Это — Северный, Южный и Срединный. Северный проходит через Россию, которая сегодня изолирована Западом. То есть, он не действует. Южный проходит через Иран, находящийся под сильным санкционным давлением со стороны Запада. Остаётся Срединный коридор — Центральная Азия-Каспий-Закавказье-Турция.
Возросший интерес США к Закавказью связан с тем, что Вашингтон намерен взять под свой контроль данный более или менее приемлемый путь, связывающий Китай с Европой. И это, безусловно, входит в число стратегических целей Соединённых Штатов, поскольку Китай — и это общеизвестно — является их основным геополитическим конкурентом и даже противником. Поэтому Закавказье стало приобретать в последние годы столь значимую роль для США. И проект TRIPP как раз призван усилить эту роль.
Повторюсь: основной целью Вашингтона является именно его стремление установить свой контроль над Срединным коридором, а не переформатирование в политическом смысле региона.
— Пример того же TRIPP констатирует повышенный интерес США к Закавказью. Как Вы прокомментируете реакцию России и Ирана, учитывая стратегическое значение региона для них?
— Можно сделать определённые выводы на основе тех заявлений официальных лиц, которые звучат как из Москвы, так и Тегерана. Они отражают вполне объективную реальность, а именно: в чисто экономическом отношении вовлечение России и Ирана в проект TRIPP, учитывая их интересы, — необходимость. Без них этот проект будет нежизнеспособным. Поэтому я предполагаю, что, в первую очередь, Россия и, может быть, на каком-то этапе в определённой мере даже Иран будут вовлечены в реализацию данного проекта.
В глобальном же плане нынешний процесс поиска общих точек соприкосновения между Соединенными Штатами и Россией в какой-то степени отражается и, судя по всему, будет отражаться в Закавказье.
— Складывается впечатление, что после последней заявки Вашингтона на усиление своего влияния в Закавказье параллельно уменьшились возможности Турции играть ведущую роль в регионе.
— Данная трактовка событий имеет под собой определённые объективные основания. Хотя на официальном уровне серьёзного противодействия и критики относительно трёхсторонних договоренностей Армения-Азербайджан-США в Вашингтоне без участия Турции со стороны Анкары нет, тем не менее, есть глухое чувство недовольства. В частности, скрытое, а в некоторых случаях и явное разочарование, которое проскальзывает в комментариях турецких СМИ. К этому добавлю перманентные «недипломатические» высказывания посла США в Турции Томаса Барака, которые явно не нравятся политическому истеблишменту этой страны.
-Армянские и азербайджанские официальные лица утверждают, что между их странами де-факто установлен мир. Насколько реален этот тезис, имея в виду, что Ереван и Баку до сих пор не подписали мирное соглашение? Да и с азербайджанской стороны нет особого желания нормализовать отношения с Арменией, учитывая, что Баку перманентно ставит предварительные условия.
— Можно говорить о начало процесса, и стороны должны пройти путь, на котором есть много препятствий. В частности то, о чём вы сказали — предварительные условия со стороны Баку, часто меняющиеся в сторону их ужесточения. В то же время, как я уже отметил, Закавказье сегодня открывается миру. Следовательно, вряд ли Азербайджан сможет долго противиться этому тренду, в который вовлечены мировые центры, в том числе США и Россия. Москва заинтересована в том, чтобы путём интеграции Закавказья в мировые процессы получить свою долю дивидендов.
— На нынешнем этапе армяно-азербайджанского урегулирования Россия играет, скажем так, минимальную роль. И вообще, сегодня у Москвы много проблем в регионе, включая с теми же Арменией и Азербайджаном.
— Российско-армянские проблемы непринципиальные и относятся к числу решаемых. Фактом являются союзнические и стратегические отношения между ними, которые не ставятся под сомнения. Российская военная база дислоцирована в Армении, и официальный Ереван ни разу не поднимал вопрос целесообразности её нахождения на армянской территории.
Что же касается российско-азербайджанских отношений, я бы не сказал, что их обострение в последний год носит стратегический характер. Думаю, что эти страны будут сохранять тесные связи. В практическом плане Баку не может не понимать, что означает иметь проблемные отношения с Москвой.
— В последний период в российско-турецких отношениях проявляются определённые негативные тенденции, особенно в экономике. И вообще, между ними уже нет той эйфории, которая была ещё недавно. Каковы причины некоторого отдаления между Москвой и Анкарой?
— Согласен с определением, что ещё совсем недавно в российско-турецких отношениях была эйфория. Это государства, которые в прошлом имели множество проблем. И сегодня в геополитическом плане они остаются соперниками и имеют разные стратегические цели в региональных вопросах, в частности, в Закавказье. Россия стремится сохранить здесь своё влияние, а Турция осуществляет политику по вытеснению Москвы. Так что они будут строить свои отношения на основе прагматизма — и не более. Поэтому эйфория не повторится.
На российско-турецкие отношения определяющее воздействие имеет усиление давления США на Анкару, чтобы она отказалась от содействия Москве обходить антироссийские санкции. К тому же министр иностранных дел Хакан Фидан, в отличие от своих предшественников, настроен более проамерикански, прозападно. И это, учитывая серьёзное влияние Фидана в принятии руководством Турции окончательных решений, конечно же, сказывается на общей политике Анкары.
— Сегодня из Анкары и особенно из Еревана на официальном уровне звучат весьма оптимистические прогнозы по поводу нормализации двусторонних отношений. Насколько реальны подобные прогнозы?
— Смотря что понимать под «нормализацией отношений» и «оптимистическими прогнозами». Да, это факт, что Турция изменила риторику в отношении Армении, которая стала более взвешенной. Также можно констатировать, что есть небольшие шаги Анкары в сторону Еревана. С другой стороны, реального процесса в данном направлении я не вижу. Руководство Турции, в том числе Эрдоган, неоднократно заявляло, что реальная нормализация отношений с Арменией начнётся только после того, как будет подписано соглашение о мире между Ереваном и Баку. То есть, Анкара фактически ставит предварительное условие, только уже в новой трактовке.
Если предположить, что армяно-азербайджанское соглашение о мире всё-таки будет подписано, Анкара сразу не пойдет на нормализацию с Ереваном. Это будет происходить поэтапно. Для Турции важно связать данный процесс с региональными развитиями. Когда Закавказье постепенно будет вовлекаться в общемировые процессы — в соответствии с их ритмами — она и будет строить свои отношения с Арменией. Иными словами, для Турции главное не собственно Армения, а возможности усиления своих стратегических позиций в регионе и мире.
— В чём конкретно выражается усиление этих стратегических позиций?
— Для Турции Закавказье важно, в первую очередь, с точки зрения геостратегических отношений с Россией, поскольку именно Москва является её основным региональным конкурентом. В то же время Турция пытается стать державой, которая имеет определённое влияние на общемировые процессы. И одним из путей для достижения этой цели, как неоднократно говорили высокопоставленные турецкие представители, является превращение страны в международный экономический хаб между Востоком и Западом, что напрямую связано с Закавказьем.
Во-вторых, Турция старается наращивать свои возможности для влияния на государства Центральной Азии-членов Организации тюркских государств, в которой Анкара — безусловный лидер. И если этот союз будет усиливаться, позиции Анкары в мире параллельно также будут возрастать. Для осуществления этих своих планов Анкара считает возможной иметь прямую связь с Центральной Азией через Армению, Азербайджан и Каспийское море. И в-третьих, Турция посредством территории Армении непосредственно связывается со своим союзником Азербайджаном.
И в данном контексте Баку является орудием в руках турецкой элиты для достижения тех целей, которые я отметил. То есть, союзнические, братские отношения рассматриваются в Анкаре с чисто прагматической точки зрения: использование Азербайджана для усиления своих позиций в нашем регионе.
— Власти Армении фактически обвиняют Российскую империю в том, что она 110 лет назад допустила геноцид армян, а «конфликт между армянами и турками спровоцировала царская Россия».
— Не согласен с подобной интерпретацией исторических событий. Считаю, что геноцид был результатом политики Османской империи по искоренению армянского населения Западной Армении в течение долгого времени. И связывать эту трагедию с Россией просто не соответствует действительности. Также не согласен с тем, что Россия способствовала тому, чтобы армяно-турецкие отношения были напряжёнными.
Другой вопрос, что, как я уже сказал, Москва и Анкара являются геополитическими соперниками в нашем регионе, и Армения, естественно, находится в ситуации, когда должна решить для себя: является ли она проводником политики одного государства против другого или придерживается позиции, при которой учитываются интересы всех региональных государств.